Я знаю ветер, что порой в пустынях сеет смерть,
И его зовут за это смерч.
Знаю дождь – небо плачет, небо льёт свой душ,
Чтоб отмыть слезами кровь и грязь
С едва спасённых душ.
Я знаю, есть моря, где тепло и только синий цвет,
Там, наверно, ветер носит для меня ответ.
Но пока я не выпитый глоток воды,
Где заря клеймит калёным свет.
Миру – миф,
Миф слезами упадёт с ресниц,
Значит миру снова падать ниц.
Знаю: тот, кто курит фимиам – тот смел,
Ну а кто марихуану – тих…
Нам остаётся никотин,
Но дым спасёт
Только тем, что всем нам съест глаза.
Нас несёт
На скалу и нет пути назад!
Это всё я оставил и от всех остыв.
Я иду великой из пустынь…
Ты прости мне, златоглавых куполов зола,
Веру в то, что это не со зла.
Да, я слаб.
Однобокие под Богом мы,
Платим плотью за свои умы.
И я – лишь нитка из узла.
Бес сильней – в этом ложь и в этом правда зла.
Столько дней я в бессильи сдавлен весом лат!..
Да, я слаб. Я надел их много лет назад,
И теперь мне не поднять весла.
И мне не плыть в моря,
Где тепло и только синий цвет,
И где ветер – как ответ на всё…
Зря заря раскалила добела весь свет,
Подожгла весь этот белый свет.
Я знаю, о,
Я знаю, что
Я один посредине чернокнижных дней,
Я один посредине белоснежных льдин.
Слушай плач в лёд замерзшего глотка воды,
Что не будет больше молодым…